Прошлое и будущее: что для нас ценнее?

В субботу 7 марта наш и не наш Президенты опубликовали новые посты в своих видеоблогах. Символично, что Обама говорил о будущем, а Медведев – о прошлом. В чем символизм? – В том, что наша страна живет «лицом назад». Мы не хотим жить в направлении будущего, нам неприятно настоящее. Прошлое – это наше всё.

И дело не только в очередной видеонарезке для блога Дмитрия Медведева. Мы хватаемся за прошлое, слушая без конца «дискотеку 80-х», смахивая ностальгическую слезу под фильмы, снятые двадцать-тридцать-сорок лет назад. Я не могу вспомнить не одного проекта будущего, не одной идеологии будущего, не одного мало-мальского описания будущего, зато проектов прошлого, идеологий прошлого – тьма. Интеллектуальные усилия современных идеологов направлены на конструирование прошлого, но не будущего.

Не в лучшем положении находится настоящее. Я думаю, если провести контент-анализ современных текстов, то с высокой степенью вероятности мы увидим, что настоящее (да и будущее) упоминается по преимуществу в негативном контексте. Мы не любим настоящее. Оно – сосредоточие катастроф, негатива, недостатков, криминальной хроники.

Можно ли нелюбовь к будущему и настоящему объяснить «неуверенностью в завтрашнем дне»? По-моему, нет. Ведь даже в тот короткий период, когда «Россия встала с колен», мы не создали не одного проекта будущего. И тут перепутана причина со следствием. Наличие проекта будущего, по моему убеждению, как раз способно побороть «неуверенность в завтрашнем дне», поскольку имея проект будущего мы сможем хоть как то прояснить будущее, вырвать из мрака его составляющие.

Другой вопрос – почему мы не можем направить собственные усилия в направлении будущего? Почему не можем развернуться и начать смотреть вперед? На мой взгляд дело в том, что у нас нет никакой системы ценности, идеологии, философии жизни. Мы не можем решить, что же для нас важнее, ценнее. Словом, у нас нет внутреннего стержня. Наша душевная слякоть вынуждает нас смотреть по сторонам в поисках готовых решений об обустройстве жизни. То, что у нас нет идеологической определенности, означает, что мы не можем сконструировать хоть какой-то проект.

Мы похожи на инженера, который не понимает сути механики, не обладает набором знаний в сфере механики, и по причине этого не способен создать ни одного проекта. Какой выход есть у него? – заимствовать проекты в других местах.

А где можно заимствовать проекты? Либо использовать «проверенные временем» решения, либо заниматься плагиатом и копировать решения других инженеров. Вот и получается, что у нас два пути: «либеральный», призывающий жить «как на западе», либо «консервативный», призывающий использовать старые решения. Мода на «жить как на западе» прошла в девяностых, господствующее положение в умах заняло желание найти в прошлом рецепт того, как устроить нам страну. Притом, что нашу власть и государственное устройство нельзя назвать консервативными: правительство постоянно что-то меняет, реформирует. Подвергается реформированию чуть ли каждые полгода даже сама система госуправления. Госуправление не законсервировано, консерватизм проявляется в том, что сами рецепты мы ищем в прошлом.