Как меняется общественное мнение

Вопрос о том, как меняется общественное мнение в настоящий момент носит сугубо практический характер. От того, как происходят изменения в общественном мнении зависит то, чем закончатся митинги против фальсификации. Точнее будет сказать, понимание социальных процессов поможет понять, являются ли эти митинги частью процесса изменений в политической сфере страны, или всего лишь небольшой реакцией, которая вскорости сойдет на нет. Поможет понять, как будут проходить изменения и когда они произойдут.

Эти размышления навеяны заметкой «Неинформированные массы мешают меньшинству переубедить большинство» с сайта «Элементы» (оригинальный отчет об исследовании на английском). Общественное мнение не является темой этой заметки на «Элементах», в ней речь идет о принятии решения стайкой рыбок, я же хотел выдвинуть гипотезу о том, как меньшинство может навязать свое мнение большинству в социальной сфере.

Допустим, у нас есть большинство, являющихся сторонниками одной идеи, и меньшинство — являющиеся сторонниками другой идеи, и есть третья группа — «наивных» граждан, которые не имеют своего мнения об этих идеях, и даже более того — не знакомые с ними. В данном случае структура общественного мнения состоит из трех частей.

В общем-то, Элизабет Ноэль-Нойманн уже описала феномен «спирали молчания», когда более активное и уверенное в своей правоте меньшинство способно склонить чашу весов в свою пользу на фоне сомневающегося в своей правоте большинства. Такой поворот в общественном мнении возможен, поскольку ни один актор не обладает полной картиной общественного мнения, не способен охватить его целиком и вынужден делать выводы о наиболее распространенной точке зрения на основании каких-то косвенных факторов. Даже социологи, которые обладают специальным инструментом и проводят специальные процедуры, для того, чтобы дать оценку общественного мнения, бывают, что и заблуждаются. И эти ошибки происходят как раз в моменты смены настроений в общественном мнении.

Численное превосходство сторонников одной идеи может компенсироваться активностью и убежденностью в своей правоте сторонников другой идеи. Но не всегда происходит именно так. Свое влияние на смену общественных настроений играют те, кого принято называть «балластом», «болотом» и т. д. Если число «наивных» акторов невелико или равно нулю, то убежденное меньшинство имеет все шансы навязать свою точку зрения неуверенному большинству. Но если число «наивных» начинает увеличиваться, то победит скорей всего точка зрения большинства. Но и это не все. Дальнейшее увеличение доли «наивных» уравнивает шансы каждой точки зрения. В эксперименте со стайными рыбками «пик» вероятности того, что победит сомневающееся большинство, был в точке, где число «наивных» было равно сумме особей в большинстве и меньшинстве. То есть когда число наивных примерно половина от всей совокупности, когда каждый второй не осведомлен о наличии двух возможных альтернатив — то побеждает точка зрения большинства. Для того, чтобы победила точка зрения меньшинства, необходимо, чтобы доля «наивных» стремилась к нулю, чтобы об обеих точках зрения было как можно меньше.

Есть и третий вариант — когда тех, кто вовлечен в принятие решения вовлечено ничтожно количество людей. В этом случае с равной вероятностью может победить любая точка зрения и решающим фактором может стать умение одной из сторон плести интриги, но не как убежденность в своей правоте.

Экспериментальная проверка гипотезы о влиянии «наивной» группы на изменения в общественном мнении

Теперь давайте обсудим, как данную модель можно проверить экспериментально, какой инструмент для изучения общественного мнения можно использовать.

Думаю, замерить число сторонников каждой точки зрения не составит труда, как и долю людей, которые не осведомлены о двух точках зрения.

Ответ на вопрос «как измерить степень убежденности?» уже не так очевиден. Э. Ноэль-Нойманн для исследований «спирали молчания» использует два инструмента: вопрос «Как вы думаете, большинство разделяет вашу точку зрения или нет?» и железнодорожный тест. Сравнение распределения ответов на вопрос о том, разделяет ли большинство точку зрения респондента, с долями респондентов, придерживающихся этой точки зрения и показывает степень убежденности. К примеру, если точки зрения придерживаются 30 % респондентов, и 60 % опрошенных уверены, что большинство придерживаются этой точки зрения, то это значит, что ее сторонники мотивированы сильнее ее противников.

Железнодорожный тест, предложенный Ноэль-Нойманн, — это вариант поведенческого теста. Респонденту предлагают ситуацию (в вагоне поезда попутчик респондента заводит разговор и озвучивает, что придерживается противоположной респонденту точки зрения) и смотрят за его реакцией. Если человек охотно вступает в беседу и начинает защищать противоположную точку зрения, то уровень его мотивации высокий. Если нет — то низкий.

Думаю, оба варианта подойдут, чтобы замерить степень убежденности.

Даже если провести подобный опрос, он нам даст статичную картинку, а наша модель — динамическая. В ней важнее скорость распространения в общественном мнении знаний о двух точках зрения. Ситуация может измениться, если число осведомленных о двух точках зрения, о противостоянии этих точек зрения растет. Давайте в качестве рабочей гипотезы примем, что переломный момент наступит тогда, когда число «наивных» упадет до трети и меньше.

От чего зависит эта скорость, и, следовательно, скорость наступления изменений. Я думаю, что скорость зависит от каналов коммуникации и от того, как быстро по этим каналам информация дойдет до практически всех акторах. Вторым фактором, оказывающее влияние на скорость распространение информации — вовлеченность общества в политический процесс, если мы говорим о политике, заинтересованность в получении информации.

И напоследок — выводы. Общественное мнение и рейтинг ЕР/Путин

Мы сейчас имеем две точки зрения — «за» и «против» путинского курса, этой мнимой стабильности. Еще полгода назад сторонниками этой стабильности было больше половины россиян: по данным опроса Левада-центра 48 % россиян в августе намеревалась голосовать за Путина, а рейтинг «Единой России» был равен 54 %. Сегодня мы имеем падение рейтинга ЕР: даже с учетом усилий «волшебника Чурова» он не превышает 49 %, а реально еще меньше. Прошли митинги протеста, явно сформировано мнение против ЕР: можно вспомнить мем про «партию жуликов и воров», про фальсификации. Но судя по всему, эти суждения пока не достигли критической точки. Даже в Москве по данным Левада-центра 44 % граждан ничего не знают об акциях протеста, а если же брать Россию в целом, то доля «наивных» еще больше. Про «партию жуликов и воров» ничего не слышали 33 %, еще 5 % затруднились с ответом, а из тех 62 %, что слышали про «партию жуликов и воров», только 46 % знают, что речь идет о «Единой России».

Убежденность сторонников каждой точки зрения

У меня нет численных подтверждений тезиса о том, что противники ЕР более убеждены в своей правоте, но есть ряд косвенных признаков, которые позволяют говорить о том, что это так. Взять хотя бы участие в митингах — только люди уверенные в своей правоте публично демонстрируют свою точку зрения, а именно — выходят на митинги. Тут счет в пользу противников «Единой России». К тому же все вот эти картинки говорят об уверенности в своей правоте носителей точки зрения:

Сможем ли общественное мнение достичь «критической массы»?

Что мы имеем? Полностью заблокированы для альтернативной точки зрения метровые телеканалы. Наиболее активно коммуницируют противники ЕР в интернете. Но проникновение интернета в стране согласно отчету Рамблер — 48 %, и ведь не факт, что каждый пользователь интернета в курсе противостояния ЕР и оппозиции, в курсе движения против фальсификаций. Так что исключительно через интернет движение протестников не сможет набрать критической массы осведомленных. Значит, не избежать коммуникаций оффлайн, из-уст-в-уста. Скорость распространения по этому каналу информации напрямую зависит от степени политизированности общества в целом, от ожиданий и осознания необходимости перемен. Насколько сильны эти настроения в обществе — у меня ответа нет.

Пока что я могу сделать такой прогноз: декабрьская волна протестов сойдет на нет. Не стоит ожидать, что мы в ближайшие месяц-два достигнем критической точки. Гораздо больше шансов у второй волны протеста, которую можно ожидать после президентских выборов: и выборы Президента в общественном мнении более важны, чем выборы парламента. К тому же можно ожидать смены медиа-стратегии действующей власти. Если на выборах Думы действующая власть откровенно «вымораживала», всячески старалась замолчать сам факт выборов, то теперь, испугавшись и низкого рейтинга ЕР, и протестных настроений, вполне может стать, что Кремль начнет более активную предвыборную кампанию. А это опять же на руку противникам ЕР.

Хотя я несколько скептически отношусь к шансам убежденного меньшинства «пробить» равнодушие значительной части «наивных». А это значит, что успех убежденного меньшинства зависит от медиа-стратегии. Даже не так важна способность договориться о единой позиции, сколько важно максимальные усилия всех сторон.