#послепутина. Когда уйдет Путин?

Нет, я не знаю какого числа это случиться. Не знаю я дату, когда уйдет Путин. Может 3 февраля, а может и 21 декабря. Есть небольшая вероятность, что это случиться после сочинской олимпиады. По сути, дата ухода — случайная величина. Но, как и любая другая случайная величина, она подчинена закону распределения, и это распределение говорит о том, что с каждым днем вероятность этого события все выше.

Почему я так решил? Есть вещи, которые не подвержены случайности. Есть вещи, которые позволяют делать прогнозы. Эти вещи — нарастание противоречий, которые не могут быть решены с помощью ресурсов, имеющихся у Путина с одной стороны, и нарастающая подвижность общества — с другой.

Давайте сначала пройдемся по противоречиям.

Одна из главный особенностей российской политики в общем и власти в частности — отсутствие институализации. Ни власть, ни политика не существуют в качестве социального института. Политика — ведь это искусство управления государством, но в нашей стране никто никем не управляет. Есть столкновение элит, личных интересов, борьба за финансовые потоки — и политика лишь публичное прикрытие подковерной возни и кабинетных войн.

Понять, что такое политика в нашей стране, не помогут нам ни Маркс, ни «театр жестокости» пост-модерна, ни либеральные концепции рационального человека или общественного договора. Во многом потому, что наше общество наследует средневековые черты, в частности кастовость. Не было никакого договора между властью и «средним классом» а-ля шоппинг в обмен на власть. Классовые противоречия так же не выходят за рамки кухни. А всё почему?

Потому, что в голове любого россиянина есть четкое разделение ролей, понимание того, кто чем должен заниматься. То есть наше общество по сути кастовое, с четким расслоением на сословия: политика — это удел касты кшатриев, идеология — брахманов. Это, конечно, метафора. Но всё же. Есть каста тех, кто работает и производит прибавочный продукт, а есть каста тех, кто следит за тем, чтобы этот продукт производился правильно.

И даже выборы в нашей стране редко бывали политикой. Во эпоху Ельцина они были социальным лифтом, при Путине превратились в социальный ритуал. Но не более того. И даже если вы посмотрите на лозунги и требования самого просвещенного класса в отношении выборов, участников митингов на Болотной или Сахарова, вы увидите, что это — не политика. Речь об управлении не идет. Вопрос лишь в том, что пора уже допустить к распределению закромов Родины новых завхозов.

Теперь власть. Конечно, без определенной институализации управлять такой огромной страной невозможно. Но институализированы у нас не принципы управления или передачи власти. Институализируется у нас личая власть. В нашем случае — личная власть Путина. Но личная власть Путина не может дотянуться до коммунальной сферы Владивостока, сочинских строек, глонассовских спутников или оборонных земель. Как же управляются эти сферы? Во многом власть Путина в этих сферах символическая. Управление осуществляется «именем Путина», отсылка к этому трансцендентальному означающему — не что иное как «ярлык на княженье». Некие субъекты получают в свое княженье земли (точнее отрасли, гигантские стройки, субъекты федерации) и рассматривают их как источник своего богатства. И пока сохранялось понимание того, что «Путин дал, Путин взял» система как-то работала.

Но в последнее время она все чаще дает сбой. Дело в том, что каждый князь в своей вотчине должен воспроизводить общую систему в частности. Но личная власть держится на личной харизме, на авторитете. Но назначенцы-губернаторы все больше и больше теряют свою легитимность в глазах местных элит. Ну право же, какой личный авторитет у Куйвашева в Свердловской области или Собянина в Москве. Губернатором Московской области вообще стал никому не известный единоросс. А ведь губернатор в своей вотчине — «самый крутой браток», каждый из них из кожи лез вон, чтобы быть круче всех, даже самых богатых бизнесменов и влиятельных политиков.

И что мы имеем? В силу размеров страны личная власть не в состоянии накрыть собой всю страну, а символические «ярлыки на княженье» явно девальвировали. Но страной управлять надо, тем более, как мы помним, института управления как не было так и нет? Чем это может кончиться? Был бы я Лениным, сказал бы, что революционная ситуация должна кончиться революцией.

И если кто еще помнит, одной из частей ленинского определения революционной ситуации является часть про «низы не хотят». Давайте зададимся вопросом: чего хотят низы?

Низы в растерянности. Они не знают чего хотеть. На самом деле все стенания про то что у оппозиции нет позитивной программы — это претензия не к оппозиции, а к Путину. Вы посмотрите, как изменилась окраска отношения к нему за последние десять лет. Сейчас то большинство, которое голосует за него, готово его терпеть. Ведь лозунг «если не Путин, то кто?» как раз и говорит о том, что мы готовы его еще потерпеть.

И вот теперь представьте, что из какого-то вещества мы возьмем, да и удалим кристаллическую решетку. Что будет? Социальное вещество станет аморфным. Если у живой твари удалить скелет или скелетообразующий панцирь, то оно превратиться в амебу. Мы это и видим: подвижность общества возросла многократно. Массовый психоз «взбесившегося принтера», да и не только его — тому свидетельство. И все эти бесконечные повторы про усиление наказания и ужесточение мер — не что иное как тоска по утраченной кристаллической решетке. Достаточно поверхностного знакомства с Фрейдом, чтобы понять, что навязчивые повторы являются свидетельством невроза. Только невроз этот вызван не индивидуальными причинами, а изменением в социальной сфере. «Взбесивший принтер» никак не может пережить утрату фаллоса и являет миру эдипов синдром.

И еще одно важное замечание. Все процессы, которые касаются жизни (будь-то просто зарождение жизни или эволюция социальных систем) идут с нарастающим темпом. Это закон природы. На освоение простейшего орудия труда — палки, у человека ушло пара тысячелетий, на повсеместное внедрение персональных компьютеров — пара десятилетий. И вот видео, которое я нашел у Леонида Григорьева на нем хорошо видно увеличение темпа, что даже на математической модели эволюции.

Так что, даты я не знаю. Но дата наступит скоро, поскольку и верху уже не могут, и низы не хотят.